На Привозе – знаменитом рынке Одессы – нам дали хороший адрес: Турунчук. Что это такое? Река, берега которой густо поросли камышом, за ним возвышаются осокори и пирамидальные тополя. Турунчук – это и рукав Днестра. Более 50 км они текут параллельно, а потом соединяются. На Турунчуке много островов и длинных мысов, покрытых травой.
На следующий же день мы отправились в путь. Автобус вез нас чуть ли не через всю Одессу. Затем за окнами потянулись поля, виноградники и плантации грецкого ореха. Но вот наконец и Беляевка. Это огромное село, улицы которого очень чистые, в зелени, дома белые, а перед ними цветут мальвы. Мы остановились в гостинице, от которой до Турунчука несколько минут ходьбы.
В узеньком заливчике нашли причал, принадлежащий какому-то коллективу Украинского общества охотников и рыболовов. Здесь нам дали лодку, и ранним утром Антон Антонович уже сидел на веслах, а я – на корме и зарисовывал береговые приметы: без них мы едва ли смогли бы вернуться. Один островок нам особенно понравился, и мы причалили к нему. Пешком обошли его вокруг и остались довольны: здесь было красиво и уютно, а сушняка для костра – сколько угодно. Когда стали затаскивать лодку в прогалину между кустов, нашли каток – круглое полено. Так мы поняли, что попали как раз на рекомендованный островок.
В первый день почти не ловили – обследовали свои владения. Метр за метром облазили весь островок. Потом под старым, покосившимся осокорем разбили палатку. Нашли места, где стояла щука: прислушались к бою, затем подходили ближе и видели, как из воды выпрыгивала мелкая рыбешка.
Как и везде, щуки в Турунчуке после подсечки ведут себя по-разному. Одни свечой выскакивают из воды, и порой кажется, что они на какое-то мгновение становятся на хвост, потом извиваются и, наконец, падают. Другие высовывают из воды лишь голову и мотают ею из стороны в сторону. Они делали это, конечно, с единственной целью – освободиться от блесны. Щука “постарается избавиться от пружины вашего удилища, создав провис лески, для чего охотно сама пойдет к вам быстрее, чем вы подматываете… Она не пропустит попытки и возможности вывести вас из строя, пройдя под лодку и за веревку… Она придаст своему телу все положения и испробует все направления, при которых возможен обратный выход крючка, например при подсечке в верхнюю челюсть переворачивается вверх брюхом… И только испробовав все приемы и убедившись в их бесполезности, щука будет стремиться, если еще не выдохнется, уйти в коряжник или густые заросли”¹. Как мы поступали в этом случае? Не давали ослаблять леску – тянули на себя.
В уловах у нас были и донные щуки, и травянки. Первые – короткие и толстые, обычно темной окраски, крупные. Такие попадались в яме за нижней оконечностью нашего острова. Травянки прогонисты, окрашены ярче, общий тон светлый. Щук на донную и травянку делят удильщики потому, что с возрастом она увеличивается не в длину, а главным образом в толщину. Правда, это присуще рыбам и других видов, но у щуки, видимо, сказывается сильнее. После подсечки донная и травянка ведут себя по-разному. Первая не делает резких рывков, реже выскакивает из воды, нажим у нее плавный, но, конечно, сильнее. Травянка же то и дело дергает леску, часто выскакивает из воды.
Моему другу больше нравилось ловить около растительности. Остановив лодку, он проводил блесну вдоль стенки камыша или куги, совсем неподалеку от них. Подматывать леску он начинал вскоре, как только блесна касалась воды, иначе – зацеп. У него клевали почти сплошь травянки. Я же ловил на глубоких местах и, хотя поклевки были реже, зато выводил лишь донных хищниц. Каждый раз, подтягивая щуку к лодке или к берегу, я чувствовал, что она сопротивляется сильнее, чем ее сестра такого же веса на каком-нибудь озере. Это и понятно: речной приходится преодолевать течение и она растет более сильной, чем озерная.
Есть у них и общая черта – и турунчукская щука, и озерная, промахнувшись, второй раз блесну атакуют редко. После неудачного броска они в большинстве случаев возвращаются в засаду. Впрочем, порой щуки преследовали блесну до лодки или, что было реже, до берега. Они шли на небольшом расстоянии от блесны, не уменьшая и не увеличивая его, но броска так и не делали. В таких случаях мы с Антоном Антоновичем спорили. Я говорил, что это повадки сытой щуки, а приятель утверждал, что, если блесну вести неравномерно – то быстрее, то медленнее, то опуская ко дну, то поднимая к поверхности, “конвоиры” не выдержат и набросятся на блесну. Видимо, он был ближе к истине.
На какие блесны мы ловили щук в Турунчуке? Я предлагал разные, и оказалось, что им больше нравится самодельная ложка продолговатой формы, сделанная из бронзовой пластинки толщиной 3 мм. Антон Антонович прельщал их двухцветной (одна сторона – красная, другая – серебряная) вращающейся блесной. Это еще раз подтвердило мнение, что важно иметь не десятки блесен, а одну или две, но уметь так их проводить, чтобы щуки не могли устоять.
_______________
¹ Антонов Г. В. Заметки рыболова примосковной полосы. М., 1926.
