Уже неделю мы жили в беленьком домике на берегу Сухого лимана. Ловили рыбу, купались, загорали и любовались морем. Однажды вечером старшой сказал:
– Завтра уходим за ставридой.
Найти ее в море значительно труднее, чем, скажем, бычков: они домоседы, а она мигрирует на большие расстояния. Но мы надеялись на опыт старшого и были уверены, что с пустыми руками не вернемся.
Вечером сделали несколько новых ставок к самодуру: для ловли ставриды они должны иметь и крючки поменьше, чем для ловли скумбрии или пеламиды, и поводки потоньше. В море, как всегда, отправились ранним утром. Старшой, сидевший на корме у руля, не отводил бинокля от глаз. Через час он сказал:
– Чайки на косяк анчоуса напали, а снизу за ним ставрида охотится. Прибавить ходу!
Антон Антонович выполнил команду, и вскоре мы увидели массу чаек. Они вились над одним местом, то падая, то взлетая. Потом стали видны какие-то маленькие и блестящие рыбки, выпрыгивавшие из воды. Конечно, это был анчоус, среди него царила паника. Однако, когда лодка подошла к этому месту, чайки уже не летали. Сытые, отяжелевшие, они, как белые кораблики, покачивались на волнах. Было удивительно, что они не тонут, что волны их не захлестывают.
– Ушли и анчоус и ставрида,- с досадой сказал старшой.- Ну, ничего: милях в трех отсюда есть веха.
Ставрида почему-то любит ходить вокруг них и других предметов, которые стоят в воде или плавают на ее поверхности. Она также любит, чтобы лодка плыла медленно, едва заметно.
“Баллада” резко развернулась. На море стали вспыхивать большие и яркие блики. Казалось, кто-то на мгновение включал несколько мощных электроламп. Вот и веха – огромный металлический буй со штырем, на вершине которого вечером загорается свет. Антон Антонович перевел мотор на самые малые обороты. За борт пошло три самодура. “Баллада” обогнула веху раз, второй, третий, а поклевок мы так и не ощутили.
Решив проверить насадку, я стал вытягивать “пистолет” и почувствовал сопротивление. Кто бы это мог быть – ведь поклевки не было? К своему удивлению, я вытащил огромную, видать, очень старую мидию, сидевшую на камне чуть побольше кулака. Крючок зацепился за нее довольно основательно.
Мидия в Черном море отнюдь не редкость. Пойманная же мной была интересна не только своей величиной, но и тем, что из-за “нехватки жизненного пространства” на ней самой поселилось десятка два мидий поменьше и с десяток совсем маленьких с горошину.
Внимательно осмотрев пленницу, я вместе с потомством опустил ее за борт “Баллады”. В это время серая птичка со светлым брюшком села на кончик моего удилища.
– Мухоловка,- подумал я.- Устала, вот и отдыхает.
Вибрирующее удилище ей, видимо, показалось неудобным местом, и она перелетела на вершинку мачты. Потом вокруг моей головы вился пузатый шмель. Когда он, отдохнув, куда-то улетел, появились оса и бабочка. Что их занесло сюда, в такую даль от берега?
Наконец я почувствовал толчки, а удилище стало тяжелее. Начал подматывать леску, оно согнулось. Так сказалось одновременно воздействие на него рыбы и сопротивление воды, усиленное ходом лодки. Вот в зеленоватой воде блеснула одна ставрида, вторая, третья. Когда самодур оказался на борту, я насчитал в гирлянде девять штук – только один крючок оказался пустым. Ставриды подпрыгивали и крутились, снять их оказалось нелегко. Такие же живые гирлянды вытащили старшой с Антоном Антоновичем.
Самодуры по второму разу ушли в море, и все повторилось. Так мы ловили с полчаса, а потом поклевки прекратились. Тогда старшой спросил меня:
– Заметил, что сначала мы брали ее с глубины в 10 метров, а затем 30? Она испугалась шума и спустилась глубже, а потом и совсем скрылась. Вот если бы мы шли не на моторе, а под парусом…
К такому же выводу, но несколько раньше пришли ихтиологи Н. Данилевский и Д. Радаков, которые наблюдали за поведением ставриды под действием искусственных раздражителей. Обнаружив эхолотом скопление ставриды, они опустили с дрейфующего судна мощный источник звука. После этого часть косяка за 18 секунд опустилась на 10 м, а за 50 секунд – на 15 м. Таким образом, избежав опасности, ставрида стала опускаться медленнее…
“Баллада” взяла курс в район, где старшой с месяц назад ловил очень удачно. Прислонившись к борту, я отдыхал. От нечего делать стал рассматривать улов. Ставриды были одинаковой длины – 25 см. Удивили глаза – очень большие и очень узкая “талия” – тело около хвоста резко сужается, что особенно заметно потому, что он широкий. Спина ставриды синевато-зеленая, нижняя часть серебристая. Вдоль боковой линии тянутся костные щитки. Есть две разновидности этой рыбы – большая и малая. Первая из них достигает в длину более 0,5 м, а вторая бывает в два раза меньше. Они не имеют четких морфологических различий, а вот в экологическом отношении мало похожи друга на друга. Крупная – хищница, а у мелкой – смешанный характер питания.
Охоту ставриды на анчоуса можно видеть довольно часто, однако она не всегда оканчивается успехом. Завидя опасность, анчоус сбивается в плотное скопление. И пока стае ставриды не удается разбить это скопление, она не может разбойничать. Таково одно из проявлений защитного значения стаи. У ставриды тоже есть враги – на нее нападают более крупные хищники: пеламида и луфарь. Не случайно, например, ход ставриды по времени совпадает с ходом скумбрии. Этот хищник тоже не может добиться победы до тех пор, пока не разрушит стаю.
Ставрида – промысловая рыба. Она довольно питательна- ее мясо содержит до 20% белков, от 2 до 4% жира, витамины А, Д, В2, В12 и некоторые нужные нашему организму минеральные вещества. К тому же ставрида вкусна в любом виде. В домашних условиях из нее можно приготовить несколько блюд. Ставрида вкусна и в вареном виде, и в тушоном.
Наконец пришли в район, о котором говорил старшой. Найти ставриду оказалось нетрудно: здесь мы увидели уже знакомую картину – падали и взлетали сотни чаек. Когда мы “врезались” в стаю, крик показался недовольным и даже дерзким.
За борт опять пошли самодуры. Всего через минуту я вынул полную гирлянду – десять ставрид. Так повторялось несколько раз. Хорошо ловили и старшой, и Антон Антонович. Вот уж действительно мы отвели душу.
