Сойдя с парома, мы зашагали по мокрой прибрежной полосе из гальки и песка. Правее от нас тихо и плавно несла свои воды неширокая здесь Волга, а метрах в десяти левее поднимался обрывистый берег. Неподалеку она резко поворачивала на запад, и мы, чтобы сократить путь – срезать угол, поднялись на этот берег. Здесь тянулись заросли бурьяна: стройной полыни, раскидистого репейника и могучего чертополоха.
Вскоре мы подошли к бору – нас интересовала большая заводь около него. Дно у нее песчаное, в некоторых местах из воды высовываются валуны. На многие десятки километров по волжским берегам их не встретишь. Поэтому они в сочетании с соснами делали местность похожей на уголок Карелии.
Здесь обычно мы ловили леща, а если насадку забрасывали дальше – туда, где начинается течение, то клевал голавль. Снасти применяли такие же, как и местные удильщики,- донки. Они состояли из полутораметрового колена, выструганного из еловой рейки, и наращенного на него тоже полутораметрового хлыста из можжевельника. Когда я готовился забросить первую донку, то обратил внимание на один из валунов. Приглядевшись, понял, что валун облеплен… пчелами. Их было так много, что некоторым места не хватало, и они падали на воду. Почти тут же возникал бурун: неудачниц схватывал голавль. Буруны появлялись и около других валунов. Создавалось впечатление, что голавли поджидали пчел.
Здешние донки не втыкают вертикально в берег, а кладут на рогульки, как поплавочные удочки. И вот едва я положил первую донку, как на нее село несколько пчел. Не поняв, почему они это делают, я отправился к бору, куда летели пчелы, снявшись с валуна.
На опушке бора стоял кирпичный домик – всего на две комнаты. Я знал, что в нем жил старик. Под окнами своего домика старик поставил три улья. Однако пчелам трудно было брать взятку – в сосновом бору делать нечего, да и заросли бурьяна мало что могли дать. Пчелам оставалось одно – лететь на тот – луговой берег Волги. Возвращаться им трудно, и они присаживались передохнуть на первом же сухом местечке. Некоторые, не долетев до кромки берега буквально несколько сантиметров, падали на воду и беспомощно кружились не в силах взлететь.
Прошел уже час, а поклевок все нет и нет. Заморосил дождичек, и пчелы перестали летать. Наконец леска одной из моих донок дернулась, затем еще раз, и я подсек. Увидев, что тяну леску, Антон Антонович подбежал с подсачком. Я подвел на него сначала одну прогонистую рыбу, потом вторую и подумал, что клюнули небольшие голавли.
– Ты что поймал? – спросил Антон Антонович, заглядывая в подсачек.
Я тоже заглянул и удивился: на поводках висели… сельди. В это время натянулись лески сразу двух донок приятеля. Не вынимая свой улов, я побежал к нему. И на его донках тоже оказались сельди.
