В глубинах наших северных морей охотится треска, а неподалеку – родственники: сайда и пикша. Они относятся к одному семейству тресковых, у них много общего во внешнем виде и в повадках. Есть у них и еще один родственник – налим, но он давно отделился, живет отщепенцем и навсегда поселился в пресных водах. Налим обитает и в реках, и больших проточных озерах, но лишь тех, которые находятся в северном полушарии. Особенно много его в Сибири и крупных озерах Кольского полуострова, где он стал важным объектом промысла. В водоемах средней полосы нашей страны его мало, да он и мелковат. А чем дальше на юг, тем реже встречается, а потом совсем исчезает. Когда-то, очень давно, его предки тоже водились в море, что с достоверностью установили ихтиологи, а сейчас налим – единственный представитель тресковых рыб в пресных водах.
Однажды нам с Антоном Антоновичем довелось побывать на Шексне, а вернее, на Волго-Балте: Шексна входит в его систему и на всем протяжении шлюзована. Поселились мы в деревне с красивым названием Ирма. Ее крайние дома находились в десятке метров от берега.
Каждое утро на лед заводи, где мы ловили, приходил местный паренек и снимал с жерлиц попавших ночью налимов. Он делал это без азарта, будто поднимал ведра из колодца.
Когда и окунь, и плотва перестали клевать, я тоже поставил жерлицы. На их ершишек позарились два крупных налима. Но они не принесли радости: я вытащил их из лунки, как поленья. Они долго извивались на льду, и, если бы соскользнули в воду, я не стал сокрушаться. Я отдал их хозяйке. Из одного она сварила нам суп, другого оставила себе: у нее приближался день рождения. Признаться, штуки две я хотел привезти домой: они бы выглядели более эффектно, чем те окуни и плотва, которых мы тогда наловили.
Однако в день отъезда налимы почему-то не клевали. Со льда я уходил по тропинке, петлявшей между прибрежными деревьями и кустами, за ночь посеребренными – так густо покрывал иней все их сучки и веточки, даже самые тонкие. Ни малейшего ветерка. Мороз крепчал. На память сами собой пришли стихи Г. Абрамова:
Смотрю направо и налево,
И вверх, и вниз… Но что за небыль?!
Сошли на нет земля и небо…-
Давно таких не видел зим.
Мороз жестокий… И над плесом
Тернистые торчат торосы.
Кусают льдинки, словно осы…
Ну, значит, будет брать налим!
В повадках налима много странного. Так, он… любопытен: его интересует свет. Вот мнение специалиста по ужению этой рыбы: “…в зоне яркого освещения налимы не клюют, но особенно интенсивный клев бывает на переходной границе, то есть в местах, где на воде играют световые блики, а глубина не превышает двух метров. Я почти всегда при ужении налима разжигаю костер, но никогда не видел, хотя осенью вода бывает прозрачной, как воздух, чтобы налимы подплывали к берегу на огонь. Уловы всегда были значительно выше, чем при ужении “втемную”, без костра. Очевидно, очень яркий свет слепит рыбу, и она не выходит в освещенную воду, предпочитая держаться в зоне сильно рассеянного света. Аппетит же у рыб, привлеченных светом, не страдает, а, наоборот, возбуждается, и поклевки становятся более частыми”¹. Однако замечено, что лунных ночей налим не любит – тогда поймать его труднее, чем в темную ночь. И вообще он избегает света – прячется под плотами и наплавными мостами: там всегда тень. Забирается он также под корни прибрежных деревьев и в рачьи норы.
Налим – большой любитель холодов. Приближение их или потепление летом он чувствует за несколько дней. Так, если стоит теплая погода, а он все же клюет, значит, скоро подует северный ветер и наступит похолодание. Если же на проверенном месте он и в холодную погоду не интересуется насадкой, значит, скоро наступит потепление. Опытные удильщики отправляются ловить его в темную, холодную, с дождем и ветром ночь.
____________________
¹ Рачков В. А. Ловля ночного хищника. Пермь, 1966.
